Владимира Маяковского погубил «монстр с хлыстом»
Маяковский прожил свои 36 лет так, что потомки до сих пор ломают голову над всеми превратностями его биографии. Нарисованные им агитационные плакаты не теряют актуальности даже спустя век, а современные школьники сами хотят учить его стихи.
«Если бы он знал, что так его любят и знают, не застрелился бы», — сказал о нем писатель Юрий Олеша.
Здоровался двумя пальцами
Между тем у гения пролетарской поэзии было немало странностей. Актриса Вероника Полонская, последняя любовь Владимира Владимировича, вспоминала: «Был очень брезглив. Открывая двери, брался за ручку платком. Пиво из кружек придумал пить, взявшись за ручку левой рукой. Уверял, что так никто не пьет и поэтому ничьи губы не прикасались к тому месту, которое подносит ко рту он».
Свою патологическую чистоплотность Маяковский активно толкал в народные массы шершавым языком плаката:
«Товарищи, мылом и водой
мойте руки перед едой».
«Не вытирайся полотенцем чужим,
могли и больные пользоваться им».
«Долой рукопожатия!
Без рукопожатий
встречайте друг друга и провожайте».
Здороваясь, подавал два пальца. А затем мыл руки с мылом. Молодой писатель Шолохов при знакомстве в ответ подал один палец. Поэт, смутившись, объяснил причину своей «брезгливости». Ему было 12, когда отец-лесничий, подшивая служебные бумаги, уколол иголкой палец. Заражение крови, мучительная смерть. С тех пор Маяковский терпеть не мог булавок, иголок, стал мнительным до ужаса. Боялся порезов и вообще любой заразы, всегда носил в карманах йод, маленькую мыльницу, несколько чистых носовых платков. Маниакальное «чистоплюйство» — не причуда великого пролетарского поэта, а психическое расстройство — гермофобия (боязнь микробов).
В 14 лет получил партбилет
Партбилет он получил, прежде чем начал сочинять стихи. В 14 лет. После смерти отца семья осталась без средств к существованию. Володю исключили из 5-го класса гимназии: не внес плату за обучение. Мать сдавала комнаты студентам. Те снабжали подростка нелегальной литературой. В партии Маяковскому поручили вести пропаганду среди булочников, сапожников, типографщиков. После первого ареста его выпустили на поруки матери как малолетку.
Затем последовал год партийной работы и новый арест члена РСДРП. «15 лет, но на вид ему было около 21 года», — записано в протоколе. За недостатком улик выпустили. Вскоре — третий арест.
Одиннадцать месяцев Маяковский провел в одиночной камере № 103 в Бутырке. Их он считал важнейшим для себя временем. Лишенный марксистской литературы, перечел современников — Белый, Бальмонт. Затем обрушился на классиков: Байрон, Шекспир, Толстой. Последняя книга — «Анна Каренина». Ночью вызвали «с вещами». Свобода! Так и не узнал, чем у Карениных все закончилось.
В одиночке решил, что может писать лучше «так называемых великих». Накропал целую тетрадь стихов типа:
В золото, в пурпур леса одевались,
Солнце играло на главах церквей.
Ждал я: но в месяцах дни потерялись,
Сотни томительных дней.
«Спасибо надзирателям — при выходе отобрали. А то б еще напечатал!»
Выйдя на свободу, Маяковский пришел к товарищу по партии и объявил: «Хочу делать социалистическое искусство!» Тот долго смеялся: кишка тонка. Товарищ недооценил кишки Маяковского. Владимир вышел из партии, подался в футуристы. Стал лидером модного авангардистского течения в искусстве, пришедшего в Россию.
Октябрьский переворот 1917 года беспартийный футурист принял восторженно. Посчитал себя «революцией мобилизованным и призванным». «Левый марш», «Товарищу Нетте, пароходу и человеку», поэмы «Владимир Ильич Ленин», «Хорошо!», «150 000 000», «Летающий пролетарий» принесли ему звание главного пролетарского поэта СССР. После чтения поэмы о Ленине в Большом театре зал аплодировал автору 20 минут! При триумфе присутствовал Сталин. Позже вождь «отлил в граните»: «Маяковский был и остается лучшим и талантливейшим поэтом нашей советской эпохи!»
«Страдать Володе полезно»
«РАДОСТНЕЙШАЯ ДАТА. Июль 915-го года, — пишет Маяковский в автобиографии. — Знакомлюсь с Л. Ю. и О. М. Бриками». Он тогда был влюблен в гимназистку Эльзу Каган. Ей первой прочитал знаменитое «Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно?».
В июле 1915-го Эльза отправилась погостить в Петербург к старшей сестре Лиле, бывшей замужем за сыном богатого купца Осипом Бриком. На свое несчастье, пригласила к родственникам и жениха. Уговорила почитать стихи. Тот продекламировал скандальное «Облако в штанах». «Брики отнеслись к стихам восторженно, безвозвратно полюбили их. Маяковский безвозвратно полюбил Лилю», — вспоминала с горечью Эльза Триоле, ставшая позже французской писательницей, лауреатом Гонкуровской премии, женой писателя-коммуниста Луи Арагона.
Младшая сестра не стала сражаться со старшей за жениха. Понимала, шансов нет. Хотя Лиля вовсе не была красавицей. «Боже мой! Да ведь она некрасива, — заявляла одна из современниц. — Слишком большая для маленькой фигуры голова, сутулая спина и этот ужасный тик».
Видимо, все дело в гиперсексуальности Лили. Поклонница «свободной любви» имела множество романов, считая семейные узы мещанством. Супруг Ося не возражал.
«У своих обожателей Лиля вызывала вовсе не романтические, а вполне земные, плотские чувства, — объяснял ее биограф Аркадий Ваксберг. — Устоять перед ней так и не смог ни один (почти ни один!) мужчина, на которого Лиля обращала свой взор».
Писатель Михаил Пришвин как-то записал в дневнике: «Ведьмы хороши и у Гоголя, но все-таки нет у него и ни у кого нет такой отчетливой ведьмы, как Лиля Брик».
Когда они встретились, «ведьме» было 24, поэту — 22. Главарь футуристов, ниспровергатель буржуазной морали не хотел делить свою музу с мужем. «Володя такой скучный, он даже устраивает сцены ревности», — жаловалась она подругам. Но считала, что «страдать Володе полезно, он помучается и напишет хорошие стихи».
Царапался в двери и плакал
В конце концов Маяковский смирился. И началась открытая жизнь втроем в одной квартире. Что вызывало многочисленные пересуды. «Я никак не могла понять семейной ситуации Бриков и Маяковского, — недоумевала актриса Вероника Полонская, последняя любовь поэта. — Они жили вместе такой дружной семьей, и мне было неясно, кто же из них является мужем Лили Юрьевны. Вначале, бывая у Бриков, я из-за этого чувствовала себя очень неловко».
Дружная семья? Это на публику. В старости Лиля Брик шокировала поэта Андрея Вознесенского: «Я любила заниматься любовью с Осей. Мы тогда запирали Володю на кухне. Он рвался, хотел к нам, царапался в дверь и плакал».
«Она казалась мне монстром, — признавался Вознесенский. — Но Маяковский любил такую. С хлыстом…»
Жалко Маяковского. Это же он написал пламенные строки:
Если бы выставить в музее
Плачущего большевика,
Весь день бы в музее
Торчали ротозеи.
Еще бы — такое не увидишь и в века!
А сам рыдал, запертый на кухне любовницы. Как мог «агитатор, горлан-главарь» попасть в «рабство» к Лиле, так унижаться перед ней? Похоже, разгадка в той самой гермофобии. Рядом с маниакальной чистоплотностью идут и другие психические расстройства.
Василий Катанян, биограф поэта и последний официальный муж Лили, утверждал: «Власть Лили Юрьевны над Маяковским была безмерна всегда, до конца его дней. Еще в двадцать девятом Маяковский говорил, что если бы Лилечка сказала, что зимой босиком с Таганки надо на цыпочках идти в Большой театр, то, значит, так и надо было делать».
Любопытный штрих. Многочисленные любовники «ведьмы» уходили восвояси, когда она им позволяла. Маяковского же держала при себе до конца, хотя не любила. Почему? На то была важная причина.
«Мне и рубля не накопили строчки»
Это знаменитое признание из предсмертной поэмы «Во весь голос» — сущая правда. Гонорары в основном уходили Брикам. Фактически они были на содержании поэта. Телеграммы тех лет: «Всё благополучно. Жду денег», — это Лиля; «Киса просит денег», — это Ося. И тот безропотно посылал. В 1926 году поэт получил от правительства четырехкомнатную квартиру в Гендриковом переулке в центре столицы (ныне переулок Маяковского). Сразу прописал Бриков. Осе, Лиле — по комнате, общая столовая. Самому для спальни-кабинета досталась смежная комната. Настолько маленькая, вспоминал Николай Асеев, что хозяин не входит в нее, а словно «натягивает» комнату на себя, как рубашку.
Журналист Михаил Кольцов, близкий друг Оси и Лили, заявил чекистам на допросе: «Оговаривать никого не намерен, но Брики в течение 20 лет были настоящими паразитами, базируя на Маяковском свое материальное и социальное положение».
Да уж, уйди Маяковский из «семьи», пара стала бы нищей. А Лиля к тому же потеряла бы почетный титул музы главного советского поэта.
«Пожалуйста, не женись всерьез»
Маяковский рыдал не только из-за Оси. Лиля открыто изменяла ему с главой Промбанка Александром Краснощековым, солистом Большого театра Асафом Мессерером, писателем Юрием Тыняновым, кинорежиссером Львом Кулешовым… Она обожала именитых мужчин!
Порой поэт тоже ходил налево. На барышень для банальных любовных утех «ведьма» закрывала глаза. В 1920 году спокойно перенесла его интрижку с художницей Елизаветой Лавинской. У той родился мальчик Никита, удивительно похожий на Маяковского. Когда Маяковский увлекся сотрудницей Госиздата Наташей Брюханенко, уехал отдыхать с ней в Ялту, Брик отправила ему телеграмму: «Пожалуйста, не женись всерьез, а то меня все уверяют, что ты страшно влюблен и обязательно женишься!» Тот подчинился, расстался с Наташей.
Путешествуя в 1925 году по Штатам, поэт завел роман с 20-летней эмигранткой Елизаветой Зиберт. Родилась дочь Элен-Патрисия. Спустя три года он побывал в Ницце, где отдыхала с мамой его американская дочь. Бывшие возлюбленные провели всю ночь в гостинице. Лиля пронюхала о тайном свидании, заволновалась. А вдруг это серьезно? По ее просьбе сестра Эльза Триоле срочно познакомила поэта с симпатичной эмигранткой Татьяной Яковлевой. Владимир Владимирович влюбился, мигом забыв американку и дочь. Даже посвятил возлюбленной два стихотворения: «Письмо Татьяне Яковлевой» и «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви». Прежде все стихи и поэмы он посвящал только Лиле!
Возвращаясь на родину, обещал Татьяне скоро вернуться в Париж, жениться и забрать ее в СССР. И, конечно же, рассказал обо всем Лиле.
Чтобы не потерять кормильца, Брики провели целую спецоперацию. Маяковскому не дали новую визу в Париж, хотя прежде он спокойно разъезжал по миру. По слухам, Лиля подключила своего влиятельного любовника — чекиста, курировавшего творческую советскую интеллигенцию. Эльза прислала Брикам письмо: дескать, Яковлева готовится к свадьбе с неким виконтом. Лиля специально зачитала его при поэте. Хотя о свадьбе даже речи не шло. А Ося познакомил Володю с актрисой МХАТа Вероникой Полонской, женой актера Михаила Яншина. Чтобы новая интрижка отвлекла его от Яковлевой.
Травля и депрессия
Маяковский впал в депрессию от вечной неопределенности в личной жизни. Не получив визу, потерял Яковлеву. А тут еще критики как по команде ополчились на пьесу «Баня». Фактически началась его травля. Поэт надеялся найти спасение в новой любви. Требовал от Вероники бросить мужа, театр. Даже внес деньги в жилищный кооператив, чтобы перебраться от Бриков в свою квартиру и жить с ней.
14 апреля 1930 года состоялось их последнее выяснение отношений. Вероника спешила на репетицию во МХАТ. «Владимир Владимирович быстро заходил по комнате. Требовал, чтобы я с этой же минуты, без всяких объяснений с Яншиным, осталась с ним здесь… Я ответила, что люблю его, буду с ним, но не могу остаться, ничего не сказав Яншину. Я по-человечески уважаю мужа и не могу поступить с ним так. И театр я не брошу. Я вышла, прошла несколько шагов до парадной двери. Раздался выстрел».
КСТАТИ
Сон в руку
На склоне лет Лиля Брик рассказала шведскому филологу Бенгту Янгфельду про свой сон. Она сердится на Маяковского, что тот застрелился. Он ласково вложил ей в руку крошечный пистолет и сказал: «Все равно ты сделаешь то же самое».
Сон оказался вещим. В 1978-м она действительно покончила с собой, выпив большую дозу снотворного. Сломав в 86 лет шейку бедра, не захотела стать обузой мужу. Кремировали ее в Донском крематории, где и Маяковского. Прах согласно завещанию развеяли на поле под Звенигородом.
А ЧТО ПОТОМ?
Почетный титул вдовы гения
В смерти поэта молва обвинила Полонскую. Лиля позвонила ей и попросила не приходить на похороны. Хотя именно она по большому счету и довела Маяковского до самоубийства. «Ведьма» только выиграла от смерти Владимира Владимировича. За ней и Осей осталась четырехкомнатная квартира поэта. Ей достался и кооператив, в котором Маяковский планировал жить с Вероникой. А главное — почетный титул вдовы лучшего советского поэта, хотя официально они не были женаты. И половина гонораров за все переиздания Маяковского (вторая — матери и сестрам покойного). Печатали же Маяковского в СССР много и часто.
