Проспер Мериме: сухарь и бабник, придумавший Кармен, самую страстную женщину в литературе

Жил да был человек, сделавший неплохую карьеру. Юридический факультет, общество охраны памятников, поиск талантливых реставраторов. Он спасал старинные здания, а сам отвлекался на иное: на изучение Испании, Корсики и России. Последняя его интересовала как источник замечательной литературы, которую можно перевести на французский. (Он, не задумываясь, овладел ради этого труднейшим для иностранца русским языком). Говорят, даже знаменитейшая «Кармен» родилась потому, что на глаза Просперу Мериме попались «Цыганы» Пушкина…

Его слог был сух, персонажи – страстны. Детство же его было тихим и спокойным. Папа — химик и художник. Мама – тоже художница. «Ясельное» время Мериме проводит в Далмации, на берегу красочного Адриатического моря. А школьное – в довольно сером Париже, где талантливый мальчик поступает экстерном в нужный класс, сидит за чаем с родственниками-англоманами (английский Мериме знал в совершенстве), учится в Сорбонне и укладывает штабелями барышень к ногам своим.

Слыл сердцеедом, но не женился. Написал историческую драму «Кромвель», но издавать не стал, несмотря на одобрение со стороны своего приятеля Стендаля. Прятался под масками: то печатал поэтические пьесы «Театр Клары Гасуль», то сборник народных песен «Гусли».

Успех пришел к нему, когда появились новеллы. Сухость, почти академизм изложения создавали эффект правдивости в историях про пылкую любовь и прочие страсти. Приехал турист на Корсику или в испанский городок, услышал местную легенду, записал на бумаге, — да и пошел дальше. Не пытаясь никак заискивать перед читателем, и уже этим одним вызывая доверие.

Умирал он один, в Каннах, больной – сердце, легкие, отеки, астма. Ему было не так уж много лет (он скончался в 1870 году, за несколько дней до 67-летия).

«Я полагаю, что в Испании не бывает людей с больными легкими», — писал он своей далекой любовнице, живущей как раз в Испании. Любовнице по переписке – в последние годы жизни человеку, покорившему половину женщин Парижа, оставалась лишь платоническая игра слов.

Он дружил с Тургеневым, переводил Пушкина и Гоголя (те же «Цыганы», «Пиковая дама», «Ревизор»), писал о русской литературе. Отстаивал честь друзей. За защиту одного из них даже сидел два года в тюрьме. По воспоминаниям Тургенева, Мериме был совершенно не тщеславен. И он единственный из знакомых Ивана Сергеевича никогда не надевал знак Почетного легиона, будучи командором. А ордена «Кармен» никто не придумал, хотя и этот знак Мериме вряд ли носил бы в петличке.