Как в юбилей МХАТа Хабенский ел шаурму и хоронил кошку
Драматург Юлия Поспелова специально написала пьесу к юбилейному событию, которое отмечали 26 октября. Задумка была такой — сыграть фантазию на тему театра с отсылкой к его истории.
Поскольку в театре главный – это зритель, с него и началось. Наши дни… Кстати, очень интересную зеркальную сценографию придумал художник Николай Симонов: мхатовский зрительный зал он выстроил на сцене. Много лет в этом зале встречается пара в исполнении народных артистов Натальи Теняковой и Станислава Любшина. Они всегда берут билеты в 9 ряд на 10, 11 место (как в названии спектакля). Что их связывает помимо любви к театру? Видимо, любовь друг к другу. В апреле 1958 года он ждал её на углу проезда Художественного театра и Пушкинской улицы (теперь это Камергерский переулок и Большая Дмитровка). Она опоздала на целых полтора часа. А он всё ждал её с дурацким тремя гвоздиками. Теперь, спустя полвека или даже больше, он упрекает её за опоздание. Она оправдывается: в тот день её окатила поливальная машина, пришлось возвращаться домой, менять платье. После Любшина с Теняковой на сцене появляются две актрисы, играющие капельдинерш. Они утомительно долго спорят о ценности театральной программки, потом у одной из них умирает любимая кошка, которую зовут Книппер-Чехова. По задумке авторов, зритель должен в этом месте смеяться. Но пока не смешно.
Появляется Константин Сергеевич Станиславский (его играет Павел Чинарев). Куда же без него, если заявлен спектакль об истории театра? Станиславский возится под столом с режиссером Марией Кнебель — они ищут «зерно роли». Эта сцена могла быть смешной в пародийной передаче. Но, увы, пародия в исполнении актеров Павла Чинарева и Вероники Васант даже близко не дотягивает до скетчей «Большой разницы», хотя благодарный зритель был почти готов настроиться на веселый лад. Но всё испортил Немирович-Данченко — Михаил Пореченков. Он вышел на сцену, чтобы прочитать комплементарное письмо товарищу Сталину, которое Немирович-Данченко написал в 1938 году, но не отправил его. Ну а как? Кругом аресты, репрессии… Немирович-Данченко – человек принципов и чести. Пореченков дочитывает неотправленное письмо (кстати, очень длинное) и уходит со сцены. Далее похороны той самой кошки, которую зовут Книппер-Чехова. Такой вот причудливый калейдоскоп фантазий авторов спектакля.
И в этом странном перфомансе занята половина труппы. В том числе звезды первой величины, сам худрук Константин Хабенский. Он играет Володю — монтировщика с трудной судьбой. Задача Володи – разобрать декорации, не спалиться на куреве на сцене (что запрещено) и незаметно съесть шаурму. Стоило для этого задействовать народного артиста, целого худрука – вопрос риторический.
В приветственном слове перед спектаклем Хабенский сказал, что по сравнению с Большим, Малым и Театром им.Волкова МХАТ – ещё ребенок, который может позволить себе «хулиганские вещи». Новый спектакль, как я поняла, как раз из такого разряда. Конечно, не масштаб МХАТа, но, наверное, и не стояла такая задача.
На юбилее в основном собралась приглашенная публика. Многие ушли в антракте, не дождавшись банкета. Досмотрели трехчасовое действие про монтировщика Володю и одиноких женщин, работающих капельдинершами, лишь избранные. Они-то и узнали, чем дело закончилось. В финале на сцене опять Тенякова и Любшин, с которых всё началось. Она находит старую программку к спектаклю, которую только сейчас случайно обнаружила. О важности программки, как мы помним, рассуждали две тетеньки, которые хоронили кошку. И ведь как в воду глядели. На программке рукой Любшина написано: «Выходи за меня замуж». Он написал это полвека назад или даже больше, а она, глупая, только сейчас прочитала.
Если бы спектакль «9 ряд. 10, 11 место» сократить на час, убрать рассуждения о пользе шаурмы и перестать хоронить кошку, возможно, получился бы не только «хулиганский», но и вполне приличный спектакль.
Где: МХТ им.Чехова.
Когда: 3, 23 ноября.
Цена билетов: 2500 – 12000 руб.
