Инна Чурикова: «Мне не прощают, что я не красавица»
«ОНА ЛИБО ДУРА, ЛИБО ГЕНИЙ»
Инна Чурикова родилась в эвакуации, в башкирском городке Белебее, в котором потом, во взрослом возрасте, так ни разу и не побывала. Ее мать, Елизавета Захаровна, рассказывала, что роды были долгими и трудными. Но соседкам по палате она, обессиленная, сказала: «Я же говорила, что буду рожать королеву!..» Отец хотел назвать дочку Ириной, но матери не понравилось, что это имя можно переделать в простонародное Арина, — и поэтому девочку нарекли Инной.
После Белебея она жила в деревне с бабушкой, после деревни вместе с матерью вернулась в Москву… Окончив школу, пошла поступать в «Щепку». Один из членов приемной комиссии, актер, режиссер и педагог Вениамин Цыганков, сказал после творческого конкурса: «Она либо дура, либо гений». «Я подумала про себя, что я дура, но, откровенно говоря, мне было очень-очень приятно это слышать», — вспоминала Инна Михайловна много лет спустя.
После «Щепки» она играла в Театре юного зрителя роли второго плана: то Бабу-Ягу, то каких-то пышных купчих, то Свинью (да-да, это не шутка, именно такую роль ей предложили в детском спектакле — и пришлось играть, хотя поначалу она упиралась). А в кино Инна начала сниматься еще студенткой. По «Морозко» или по фильмам Георгия Данелия «Я шагаю по Москве» и «Тридцать три» видно, что она всю жизнь могла просидеть на эпизодических характерных ролях, но судьба распорядилась иначе: Инна Михайловна встретилась с Глебом Панфиловым, который стал главным мужчиной и главным режиссером в ее жизни.
История их встречи хорошо известна. Панфилов готовился к постановке своего первого полнометражного фильма «В огне брода нет». Увидел по телевизору какую-то постановку, в которой совсем молодая актриса играла девятиклассницу. У девушки было именно то лицо, которое он искал для героини своего фильма, санитарки и художницы Тани Теткиной. Но как зовут артистку, Панфилов не узнал — финальных титров в телепостановке не было. Он начал мучительно искать ее. Даже нарисовал ее портреты и размножил рисунки для своих помощников. «Инну искала вся съемочная группа, — вспоминал Глеб Анатольевич. — Мы уже стали смотреть других актрис на роль Тани. Но в один прекрасный день Ролан Быков сказал мне: «Глеб, есть гениальная актриса на роль главной героини в фильме по твоему сценарию (он прочитал мой сценарий)». Я несдержанно спросил: «Кто она?» Быков назвал имя: «Инна Чурикова из Московского ТЮЗа». Мы с Инной всю жизнь благодарны Ролану Быкову за эту встречу…»
После «В огне брода нет» (получившего, между прочим, главный приз на кинофестивале в Локарно) был фильм «Начало», сделавший Чурикову знаменитой на весь мир. Эта картина добралась в том числе до Америки, и самая знаменитая кинокритик в стране, весьма разборчивая и придирчивая Полин Кейл писала: «В роли простой девушки Инна Чурикова завораживает. Ее лицо говорит вам обо всем, и вместе с тем таинственным образом остается закрытым».
Сами же Панфилов с Чуриковой страстно хотели развить другую линию в «Начале» — ту, где простая девушка Паша преображается, играя Жанну Д’Арк. Панфилов мечтал снять полноценную, большую, серьезную картину об Орлеанской деве. Но ему не дали, аргументировав это максимально идиотским образом: «Зачем нам снимать кино о католичке?»
«ОФЕЛИЯ ХОТЕЛА БЫТЬ КОРОЛЕВОЙ, ЧТО Ж ГРЕХА ТАИТЬ?»
«Мне вот не прощают, что я не красавица. Понимаете… если красавица может позволить себе на сцене быть небрежной, то я не имею на это права. Мне надо очень глубоко погружаться в роль, так глубоко, чтобы все забыли о моей нетипичной внешности, чтобы она им не мешала…» — говорила Инна Михайловна в интервью Алле Гербер. Подумать только, говорила уже в 80-е, будучи одной из самых известных и уважаемых актрис в стране! (Вообще, в жизни она отличалась потрясающими скромностью и деликатностью. Если хотела сделать замечание молодому партнеру по сцене, сперва спрашивала: «Хочешь, чтобы я тебе что-то сказала?» — и, только получив согласие, говорила).
К работе она относилась с огромной серьезностью. Однажды сказала: «После каждого спектакля сердце болит», — оно болело, судя по всему, в самом прямом смысле; вернувшись вечером домой после спектакля или съемок, она не могла заснуть часами. Свои мастерство и талант на сцене она бесконечно доказывала в «Ленкоме» (куда Марк Захаров ее взял, посмотрев «Начало»). Там одним из самых интересных эпизодов стало сотрудничество с Андреем Тарковским, который в 1977 году решил поставить в «Ленкоме» «Гамлета» и взял 34-летнюю Чурикову на роль Офелии. В интервью она вспоминала: «Обычно эту героиню видят как нежное создание, влюбленное в Гамлета… По-нашему, она была больше влюблена в принца Гамлета, который будет королем, чем просто в мужчину Гамлета, понимаете? Она хотела быть королевой, что ж греха таить? Такое желание у многих женщин возникает – хочется им за принца, то есть за директора банка. Ничего плохого. Но все-таки мне кажется, что за любимого лучше…» К сожалению, на пленке этого «Гамлета» не осталось; вместо этого в 1977 году был запечатлен для вечности спектакль по глубоко советской пьесе «Любовь Яровая», один из самых нелюбимых в жизни Чуриковой («меня режиссер «предал». В том месте, где он был, там была дыра и сквозило. И нечем было прикрыться»).
В кино свои самые серьезные роли она исполнила в фильмах Панфилова (а у них десять совместных работ, включая «Прошу слова», «Тему», «Валентину», «Вассу», «Мать», «В круге первом», «Без вины виноватых», «Ивана Денисовича», — плюс картину «Романовы. Венценосная семья», где Инна Михайловна не снималась, но озвучивала британскую актрису Линду Беллингем, сыгравшую императрицу Александру Федоровну). Если же говорить о ролях в картинах других режиссеров, — поразительно, но почти все сразу вспоминают «Курьера» и гениальную сцену, в которой Чурикова и Федор Дунаевский поют «Траву у дома». Сцена эта, как вспоминал Карен Шахназаров, родилась совершенно случайно: хотелось, чтобы персонажи Инны Михайловны и Федора, мать и сын, побольше взаимодействовали перед камерой. Шахназаров спросил Федора: «Ты на гитаре что-нибудь сыграть сможешь?» Тот сыграл первое, что пришло в голову, а Инна Михайловна ему подпела, и эпизод, снятый без сценария и репетиций, одним куском и с одного дубля, вошел в картину. Его можно анализировать: мать, не знающая современной музыки, интуитивно переделывает песню «Землян» на свой шестидесятнический лад, — вот тебе, бабушка, и трещина между поколениями! Но анализировать ничего не хочется, а хочется наслаждаться: Чурикова сыграла в этом эпизоде изумительно смешно и легко, на случайном чутье, которым обладают только очень большие артисты.
«Вне Панфилова» она реализовала ту чудную характерную актрису, которая проглядывала в ней в первой половине 60-х. Она блистательно сыграла и в «Том самом Мюнхгаузене» у Захарова, и сомнительном (хотя многим нравится) фильме Владимира Меньшова «Ширли-мырли», и в «Идиоте» Владимира Бортко, и в «Стране Оз» Василия Сигарева (не побоялась сняться у этого блестящего режиссера в черной комедии, полной нецензурных ругательств, и получила за роль «Нику»)…
У нее, если разобраться, не так много ролей в кино, но она реализовала себя по полной. И когда ты смотришь на ее якобы «некрасивое» лицо в отдельных, лучших эпизодах «В огне брода нет» или «Начала», возникает ощущение не игры, а самого настоящего чуда. Ты правда заворожен, и не можешь объяснить, что с тобой происходит. Это называется «величие». Об этом мечтают все актеры на свете, тщеславные, гордые, нервные — а досталось это скромнейшей, тишайшей Инне Михайловне Чуриковой.
