Недавно Александру Михайлову исполнилось 79 лет, но любимый актер по-прежнему в отличной форме. Высокий, стройный, рассказывает анекдоты и живет в плотном графике, в котором нет ни одной лишней минуты. Концерты, спектакли, поездки, выступления… К нам, в студию радио «Комсомольская правда», он заехал на часок. Но какой час, если обожаемого «Василия» из фильма «Любовь и голуби» буквально все встречали улыбками и умоляли о фото. Михайлов делал вид, что сердится, но никому не отказывал. «Очень у вас тепло и уютно», — похвалит гость нашу редакцию.
Сейчас актер еще и посол своей малой родины, Забайкальского края, который в этом году отмечает 370-летие российской государственности. Сам Александр Яковлевич 13 ноября примет участие в кремлевском концерте «Даурия — колыбель цивилизаций». Там, кстати будет много интересного — казачьи ансамбли, народные песни и пляски, шаманы и бурятские напевы.
С этого мы и начали разговор.
«Моя землянка»
— Александр Яковлевич, вы свой первый дом, свою малую родину как запомнили?
— Не просто запомнил, она на всю жизнь со мной. Можно сказать, что я так и не стал москвичом. Мне всегда лучше на природе, в деревне.
— Вы родились в поселке Оловянная Забайкальского края…
— Нет, Оловянная находится в 18 километрах от поселка Цугольский дацан, в котором я родился. У нас в Цугольском паспортного стола не было и мама все документы оформляла в Оловянной. Цугольский дацан и есть моя малая родина, там у меня до сих пор есть сотка земли. А родился я в монашеской келье. Да! Она небольшая – три на три с половиной метра. Жили-то бедно… Туда, поближе к реке Онон, мама перебралась из-за голода, там было чуть полегче. А так как 30-е годы начались гонения на все религиозные конфессии, ей предложили поселиться в бывшей монашеской келье. Маленькой, собранной из бревен. Зато буквально в 75 метрах от нашей землянки стоит буддийский храм — Цугольский дацан. Ему 223 года.
— Вы же православный человек, у вас буддийские обряды вызывают уважение?
— Конечно, к буддизму я не пришел, но серьезно отношусь и к вековой мудрости этой религии и к ее обрядам. В нашем поселке находятся духовные ворота, которые дают тебе право на посещение святого места Алханай (в национальном парке с таким названием находится природный храм для последователей буддизма — ред.). Его еще называют вторым Тибетом, там, где текут 144 ручья, совершаются уникальные обряды. Чтобы их пройти, надо трижды, минимум на две минуты, погрузиться в ледяную воду. Проходящего этот обряд даже придерживают специальными огромными оглоблями, чтобы человека не смыло. И когда выходишь из воды, тело как будто прокалывает стрелами. Мозги не выдерживают, сердце останавливается. Но буквально через пятнадцать секунд и сердце, и организм адаптируются.
Зато после этого обряда на несколько лет забываешь о болезнях. Мне дважды довелось его пройти. Сейчас почти 80 лет, а я стараюсь держаться.
«Стыдливая детскость»
— Кстати, о возрасте. Вы совершенно не выглядите на ваш возраст. В чем секрет?
— Корни хорошие. И есть еще один секрет — любовь. Надо любить природу, чувствовать, что все мы ее дети. Надо любить людей. И еще стараться не входить в конфронтацию с собой, не в впадать в грех гордыни.
— Вы сказали про любовь. И сразу хочется поговорить про фильм «Любовь и голуби». Он очень разные чувства вызывает, и плакать хочется, и смеяться. Вы знаете в чем его секрет?
— Для меня колоссальная популярность этого фильма огромная загадка. Видимо все сошлось, что могло сойтись. И пьеса замечательная, и сценарий, и и удивительный режиссер, и актеры… Шутка ли! Прошло сорок лет, а фильм до сих пор и смотрят, и любят. И самое главное, он же по-прежнему актуален. Помните реплику: «И что это капиталисты проклятые на нас все рыпаются?» Сказано было сорок лет назад, когда и предполагать не могли того, что сейчас происходит! А как будто из сегодняшнего времени фраза.
В этом фильме заложен наш корневой юмор и, как-то кто сказал, какая-то стыдливая детскость.
— Не обидно, когда вам, сыгравшему в десятках прекрасных картин, в первую очередь говорят про «Любовь и голуби»?
— Нет, конечно! Видно же, что этот фильм любят искренне, благодарят за него. Иногда даже думаю, что можно мне было и не сниматься в остальных картинах. Одной этой роли было бы достаточно для того, чтобы меня узнавали, принимали с радостью. Хватило бы известности на всю жизнь. Куда бы я не приехал, каких бы людей не встречал в любом уголке страны, обязательно кто-нибудь скажет: «Людк, а Людк!». И сразу воспоминания, застолье, батарея бутылок. В советском кино было самое главное — любовь!
Я уже не говорю о таланте Володи Меньшова. Каждая его картина была со знаком качества. И «Розыгрыш», и «Москва слезам не верит». Он сразу получил «Оскара», это же редчайший случай. В этой картине заложена какая-то красота души простого человека. Стоит Василий в своих трусах и майке, курит…
— Вам показывали сравнение вашего Василия с образом девушки-модели на показе мод?
— Да, это очень было смешно, когда рядом поставили фото из фильма, где мой герой разговаривает с сыном в сапогах, рубашке и в ситцевых трусах и фото красивой девочки модели с парижской недели мод. На ней тоже ситцевые трусы чуть выше колен и сапоги. Пути Господни неисповедимы.
— Так ведь и пьеса невероятная!
— Да, это пьеса Владимира Гуркина. Она написана с нашим корневым юмором. Кстати, Людмила Марковна Гурченко очень много своих фраз добавила в сценарий. Например, вот это, помните, «этот электросон, я вам скажу, это прямо как каменный век по сравнению с этой, с восточной медициной»…
— Современное кино вам нравится?
— Не всегда… Сейчас в фильмах слишком часто в основе лежит конфликт между бандюганами и полицейскими. Мне это неинтересно. В таких фильмах нет ни человеческих переживаний, ни характеров. Им убить человека что высморкаться… Нет, не мое это…
«Опять любовь и голуби»
— Вас любят во всей стране, и на новых территориях России тоже. Расскажите о своих поездках в Донецк, в Луганск.
— Там очень важно выступать, это и простым людям нужно и нашим военным. Да, я бывал там, встречался с бойцами, был знаком с Александром Владимировичем Захарченко. Всю ночь в 2014 году просидели в его штабе, там и Захар Прилепил был тогда, дай бог ему здоровья!
А после концерта в Луганске, мы поехали в Первомайск. Мэром города тогда был Женя Ищенко. Город в разрухе, у детей лица затравленные… Одинокий выстрел, несильная бомбежка вдали. Дети подбежали ко мне, чумазенькие такие, боятся, прижались: дяденька, вы не уедете от нас? А что я мог сказать? У меня спазм, говорю им: «С вами, я с вами»… .
После концерта Женя повез меня в другой конец города. Поднялись на чердак пятиэтажного дома, а там… сотни голубей! И Ищенко такой счастливый стоит, глаза горят у парня. Он говорит, а дело было где-то в декабре: «Хочу на 1 мая всех устроить праздник, всех голубей соберу и выпущу их в город». Вот такая поэзия была в душе у этого человека. Его убили через полтора месяца. Вез гуманитарную помощь и попал в засаду, его расстреляли. Но ведь опять голуби. В такой драматической ситуации – опять любовь и голуби.
«Россия — моя река»
— Одна из лучших ролей ваших в фильме «Риск – благородное дело». Вы там играете бывшего спортсмена, который стал каскадером.
— Спасибо, приятно слышать. Жаль, что эту картину не показывают давно.
— Там есть такая сцена. На премьере фильма вашего спрашивают: а где ты в титрах? А вы говорите: каскадеров не пишут. Вы здорово уловили скромность, которая была свойственна правильным советским мужикам. Может быть, именно ее не хватает сейчас тем артистам, которые выбрали другую сторону, уехали и начали говорить не очень приятное о нашей стране?
— Да, те ребята, которые были незаметными, в момент опасности становились железными.
И сейчас становятся. Парни, которые сейчас стоят на передовой, все они мне как дети. За каждого душа болит. Очень люблю их, я душой всегда с ними. Если бы не возраст, был бы рядом с ними.
А те, кто уехал, бог им судья. Пусть будет так, как будет. Я судить не стану. Они это из-за трусости, из-за финансовых интересов. Привыкли к другой жизни, настроили дворцов, не о том думали… В этом и причина.
— Они же вроде популярные артисты, в какой момент они испортились?
— Да что говорить, уехали и уехали. Был такой фильм «Страна глухих». И талантливая актриса Чулпан Хаматова, которая играла в этом фильме, уехала в Европу и обливает помоями мою Родину. Не хочу ее судить, но Дина Корзун, она тоже играла в этом фильме, вернулась из Англии с двумя детьми.
У Будды есть такое выражение: бросай в меня камни, бросай в меня грязь, а я – река.
Мне очень нравится этот образ, он очень помогает мне в жизни. Россия – это моя Родина, моя река. И мне хочется ощущать себя родником, который впадает в эту реку. Пусть маленьким, едва заметным, но чистым.
— Александр Яковлевич, Забайкальский край находится далеко от центральной России. Сейчас внутренний туризм на подъеме, что бы вы посоветовали посмотреть?
— Таких мест очень много! К сожалению, край пока не так изведан туристами. А ведь у нас природа просто потрясает воображение! Кстати, узнать больше о Забайкалье можно на выставке-форуме «Россия» на ВДНХ — 15 ноября всех приглашаю в наш павильон.
Его вы увидите издалека — он будет напоминать распустившийся розовый цветок багульника.
Это символ нашего края!